Наталья Девятко - Карта и компас [litres]
Гунтер помог подняться Катерине. Бенедикт склонился над спящей.
— Кто она, Ярош?
Капитан посмотрел на молодую красивую темноволосую женщину.
— Мариан, славный пиратский капитан и мой боевой товарищ, — но в его голосе не было никаких чувств. — Передайте мой приказ, чтобы освободили графа, только ничего ему не говорите. Пусть помучается, стараясь понять, кому обязан спасением.
Ярош поднялся, подошел к фальшборту. Море успокоилось, будто только что и не одарило их ледяной волной.
— Для чего же ты сзываешь своих капитанов? Зачем собираешь нас по всему миру? Не ради сокровищ Призрачных островов… Тогда зачем?..
Во взгляде пиратского капитана был вызов. Вызов самому Морю. Но темные волны не отвечали ему сегодня, как и его компас. Мир онемел в ожидании того, что вскоре должно произойти.
Глава 16
Чары колдовского тумана
Известие о Мариан и уходе Матери разлетелось по кораблю еще до рассвета. Возле спящей постоянно находились Иза, Ирина или Эсмин. Заболела Катерина, ее бросало в жар, она бредила. Но к женщине с пепельными косами друзья приходили чаще: Катерина успела прийтись по душе многим, а призрак пугал людей, и даже живая черноволосая красавица была чужой.
— Она выздоровеет? — спросил Ярош у Зорин, сидящей возле бесчувственной Катерины.
— Выздоровеет, она сильная, — Зорин погладила Катерину по спутанным волосам, положила ладонь на лоб. — Жар спал. Это не лихорадка, это печаль о той, что ушла, чувство, которое она не смогла сразу преодолеть. Но Катерина выздоровеет.
Когда Ярош вышел на палубу, его позвала Феникс. Ее глаза были напуганные, а сама она нервная и растерянная.
— Ярош, — Феникс в порыве схватила капитана за руку, словно боялась потерять. — Я вижу, как ты говоришь с Морем, споришь с ним. Почему? Что ты он него хочешь? Море обижается на тебя, я вижу по волнам. Я боюсь за тебя, Ярош!
— Море, — нехотя ответил пират, забирая у нее руку. — Я спрашивал у Моря, почему оно не предупредило нас, что призрак — это Мариан, зачем умолчало о ней.
— А что Море? — пролепетала Феникс, которой и в мысли не приходило, что с темной безграничностью можно разговаривать так высокомерно.
— Море смеется, но отвечает, — было видно, что Ярошу тоже не нравятся разговоры со стихией в таком тоне. — Говорит, что Мариан привез на остров имперский корабль много лет назад и оставил там. Но земля и само Море смилостивилось над призраком, который ходил по острову, терзая себя одиночеством. Море послало к ней подругу, чтобы Мариан было с кем поговорить, а земля создала для нее живой дом, куда не могла войти печаль.
— Море указало нам, как ее найти? — Феникс почему-то не верилось, что такое возможно.
— Думаю, да, — Ярош помрачнел. — Но, Феникс, это не та Мариан, которую мы знали. Ты ведь тоже — не та Феникс.
— Не обижай меня! — тряхнув волосами, внезапно подсвеченными зловещим пламенем, крикнула Феникс. — Ты сам не такой, каким был. И не станешь прежним. Никогда!
Она ушла, обидевшись.
— Феникс, — позвал ее Айлан, но она отмахнулась.
Айлан подошел к капитану.
— Ты бы ее сейчас не трогал, — посоветовал Ярош.
— Нет, — не согласился задумчивый Айлан. — Она нам нужна. Она же говорила тебе, что каждый день мы втроем — я, Юран и Феникс — накрываем корабль заклятьем, чтобы чужие глаза его в море не разглядели? Уже давно, с того времени, как чары давних, наложенные на корабль в Элигере, начали слабеть. Уговори ее, Ярош.
— А разве Хедин, Марен или даже Ричард не могут занять ее место в заклятии? — Ярош и виду не подал, что Феникс ему до сих пор ничего о тех чарах не сказала.
— Нам нужно ее пламя, — грустно ответил Айлан.
— Смотри, она просыпается, — Эсмин улыбнулась.
Почти незаметное сияние, окутывающее тело пиратки, исчезало. Мариан открыла глаза, зеленые и ясные.
— Где я? — спросила она у Ирины, на коленях которой сидел черный кот, молодая женщина чесала Сириуса за ухом.
— В море, на нашем корабле, — ответила Эсмин, Изы сейчас с ними не было, она ушла узнать, не нужно ли помочь готовить обед.
— В море… — тихо повторила Мариан, садясь на кровати.
Пиратка коснулась своей руки, еще не осознавая, что тело теплое.
— Я, кажется, помню. Только так размыто…
Без стука в каюту ворвалась Роксана.
— Ирина, ты Сириуса не видела? Он стянул у родителей… — но, увидев, что Мариан проснулась, застыла, не договорив.
— Дети на корабле? — удивилась пиратка.
— Я не ребенок! — обиделась Роксана. — Я самая старшая!
— А тут и младшие есть? — удивлению Мариан не было границ.
— Есть, такие, как она, и еще трое совсем маленьких, — Ирина сняла кота с рук, чем он был очень недоволен.
Задрав хвост трубой, Сириус зашагал прочь из каюты. В приоткрытую дверь заглянул Тимур.
— Дети на корабле — это кошмар, — как закон, провозгласила Мариан. — На пиратском корабле! Кто бы мог такое представить?
— Ты мне не нравишься, — вернула обиду Роксана, в ней клокотала ярость: эта женщина, даром, что ожила, холодная, как привидение. — Ты не настоящий пиратский капитан!
— О, девочка, — в голосе Мариан скользнули опасные нотки. — Я и не должна всем нравиться, — пиратка встала, хотя ей еще было тяжело держаться на ногах. — И кто же, по-твоему, настоящий капитан?
Роксана смело выдержала ее ледяной взгляд.
— Ярош настоящий капитан, и София, и Анна-Лусия, хотя я ее тоже не люблю, и Феникс хорошая.
— Кто-то мое имя называл? — в дверях стояла Феникс. — Роксана, тебе лучше уйти. Тимур с Дымом подрались.
— Тимур же только что здесь был, — удивилась девочка, неохотно отводя взгляд.
— Это ему не помешало.
Роксана ушла.
— Он меня ударил! — ныл Дым, утирая разбитый нос, лицо мальчика было перемазано кровью вперемешку со слезами.
— Неправда! — оправдывался Тимур. — Я его не бил! Он сам поскользнулся!
— Что здесь случилось? — Роксана повернулась к Юрию и Полине.
— Дым сказал, что ему не нравится корабль, что он старый, а паруса грязные, — устало начал Юрий. — Тимур ответил Дыму, что тот малолетний сопляк и ничего не смыслит в настоящих кораблях. Дым заверещал и набросился на Тимура с кулаками. Тимур его толкнул, а Дым поскользнулся и расквасил себе нос.
— Так и было? — обратилась Роксана к мальчишкам.
Оба потупились, признавая, что Юрий ничего от нее не скрыл.
— И что теперь с вами делать? — согнала на них злость Роксана.
Ирина оставила Мариан и Феникс наедине. Женщины, когда-то командовавшие десятками людей, молчали, будто в безмолвии переходили через годы разлуки.
